Тост любви
прозвенела арфа
О
хрустальные рюмки люстр
Дирижер
разметался жарко
Я почти на
него молюсь
Вот уже
тромбоны охрипли
Но я вечно
слушать готов
Эту ласку и
жалобы скрипки
Голубиные
стоны альтов…
Это было
всегда и будет,
Пока люди
живут – закон:
Будет злое
ворчание судеб,
Будет
ссориться с тубой тромбон…
А бессонным
смешным поэтам –
Им всегда о
любви трубить
И повсюду
искать Джульетту
И Ромео
вечными быть…
1969г.
Профессор (Е.Г.Э.)
В нём что-то
пело и смеялось…
Казалось:
всё легко и ловко.
Но об углы
сундучной ковки
Душа
невольно ушибалась.
В его речах
всё было новью:
Стул обратив
блаженно в кресло,
Дубы с
корнями жёг и кровью
Сей
удивительный профессор!
Всё так
по-юношески живо
В чертах
чудных и несуразных,
И
неизведанно красивы
Движенья все
и мысли праздник!
Он исчезал
жестоко быстро!
А вслед
тянулось восхищенье,
И сплетен
грязь, и шепот чистый,
Мучительное
сожаленье,
Что всё
кончается когда-то…
И сон не
шёл, и тьма всё никла…
А ночь
играла пиццикато
На грубой
скрипке мотоцикла.
Л.
Н. 19-23 Июня и 2 Сентября 1956 Года.
В
этот день как-то жутко было…
Ветер
жалобно завывал.
Тучи
чёрные. вихри пыли.
Солнца
мир меж них умирал.
Всё
вдали громыхало злобно.
Воздух
словно прижался к земле.
Кто-то
горестно дождь холодный
Раскидал
на оконном стекле.
Никогда
я грозы не боялась –
Я её любила вдыхать…
Только
этой – я испугалась
Захотелось
вдруг убежать…
Здесь
на кладбище страшно и сыро…
Мёртвых
жёлтых венков цветы…
Ленты.
надписи. Лирочка! Лира!!
Неужели
здесь – ты?!
Мы
сидели вместе за картой,
Мы
бродили вместе, росли
Вместе,
с книгой, с мечтой, по карте
Объезжали
концы земли…
Сколько
раз из родной филармонии
Тихо
шли сквозь ночную муть
После
звуков шестой симфонии
Не
могли мы долго заснуть
Мы
стихи и цветы любили
И
смешное искали везде
На
рожденье духи дарили
Лирка,
милая, где ты? Здесь?!
Здесь
на кладбище страшно и сыро
Мёртвых
жёлтых венков цветы
Ленты.
надписи. Лирочка! Лира!
Неужели
здесь – ты?!
1968
Врачу
Ты
прости, человек, если чудо бессильно:
Жизнь
вдруг тает, как снег, под усталой рукой
Тихо
скажешь: «Скончалась…» и улицей пыльной
Твоё
мертвое сердце свезут на покой.
Ты
потом долго плачешь сухими слезами
Руки
виснут плетьми, тяжелы, как чугун.
На
себя вдруг посмотришь чужими глазами
И
– утонешь под дюнами тягостных дум.
Может
быть, много ль лет пролетит, - я не знаю,
Но
забыв, сколько раз приходил Новый год,
Люди
скажут: «Ты есть – значит, смерть не бывает»
Люди
скажут: «Ты есть – значит, смерть не придёт!»
Е. И.
Евгения Израилевна Каменкович (1934-2009) - филолог, специалист по Огюсту Барбье (французскому поэту времён революции 1830 г), ученица небезызвестного в литературных кругах
Эткинда Ефима Григорьевича, за поддержку Солженицина выгнанного в 1974 году из Советского Союза. И, по совместительству, моя бабушка.
| 